Наверно, Вы удивились, получив письмо из Архангельска. Нахожусь тут на семинаре молодых театральных критиков, а вспоминая наши походы на спектакли и последующие долгие обсуждения и философствования, решил поделиться впечатлением о кое-чем из увиденного.
Но, прежде чем переходить к сути дела, еще раз выскажусь по поводу того, что удивлен, как Вы могли перебраться из своей «трешки» в центре в нынешнюю глухомань, где и связи нет, и почтальон раз в неделю приходит. Понимаю переживания, но перебираться из «трешки» в центре в Вашу деревню – это уж перебор. В вузе, к слову, до сих пор это обсуждают, говорят, что после смерти Катерины Ивановны, совсем Вы от всех отдалились, но этот финт – уже за гранью.
Ну да ладно, о спектакле. Знаю, что современный театр Вы не жалуете. Помню-помню, как называли его «пляски с речитативом в космосе». Но все же, по мне, главное – содержание и его выраженность. Так что спектакль «Поцелуй ируканджи» местного молодежного театра Вам было бы полезно видеть.
О чем он? О жизни и немного о смерти. Да и о чем может быть любой спектакль, если он о Человеке, а люди тем, собственно, и занимаются, что живут и иногда умирают.
Но обращу внимание на другое. Вас бы заинтересовала организация пространства – действие происходит в центре небольшого зала, а зрители разнесены по двум противоположным сторонам происходящего. Сцена превращается в некий символичный бассейн или аквариум. Да, это, безусловно, ломка столь любимого Вами традиционного театрального пространства. Кстати, подобная организация пространства этому спектаклю играет на пользу – символично, но у медуз, в отличие от людей, иная симметрия. У нас она – осевая: глаза на одной стороне тела и глядят только вперед, наше восприятие мира и времени линейно с одним вектором. У медуз же лучевая симметрия, позволяющая ей обращаться во все стороны, можно сказать, что медуза – символ космической равнонаправленности в пространстве и времени. Потому для данного спектакля подобная организация сценического пространства более чем оправданна. По сути, само пространство зала в какой-то момент начинает напоминать перевернутый колокол тела медузы.
Отдельно остановлюсь на светописи спектакля. Да, другое слово сложно подобрать к задумке режиссера и тому, как ее удалось решить. Свет и цвет оказываются полноценными участниками действа. Холодные сине-зелено-фиолетовые тона погружают в «океан» спектакля в прямом и переносном смысле. Но ведь если поискать видео с медузами в Интернете, можно увидеть, что многие из них используют иллюминацию, чтобы приманивать планктон, тут этот эффект вполне достигается в отношении зрителей.
Яркие вспышки света производят и еще один эффект – они сродни бегущим по нервам импульсам, столь активным во взбудораженном мозгу подростка.
Еще хочется отметить в организации пространства использование прозрачных кубов, которые силой актерской игры трансформируются то в аквариум, то в бассейн, то в две разные квартиры расставшихся родителей героини. Только вот вопрос: прозрачные стенки – символ открытости или преграды?..
Сюжет «Поцелуя ируканджи», чтобы Вам было максимально понятно, сужу до одного предложения. Девочка-подросток, переживая взросление (а попутно и развод родителей) и потерю подруги, объясняет себе гибель той укусом медузы ируканджи.
И вот на этом фундаменте смыслов можно надстроить (или уж насоздавать) множество. Самый банальный – бегство человека от собственных проблем в виртуально-неоновый мир фантазий. Эти мысли-фантазии способны подчинять поведение, заставлять делать необдуманные поступки… Как пример и апофеоз этой линии – 12-летний ребенок, повинуясь идее, готов за правду лететь на другой континент, чтобы добыть доказательства своей правоты.
Впрочем, мне кажется, интереснее углубиться в два совсем иных смысла.
Медуза – как воплощение самой природы, как противостояние всему человеческому. Лишенная разума, лишенная чувств, живущая потому, что живет. Медуза – как воплощение вечной Вселенной, которой нет дела до человека с его сиюминутной суетой. Потому медуза – это рок, фатум. «Плохое просто случается» – звучит рефреном на протяжении спектакля. Все наши действия, все наши планы бессмысленны перед роком. Поцелуй ируканджи – и вас нет. Да и неслучайно вставками в сюжет идут огромные блоки о времени и пространстве, показывающие всю мелкость человеческой жизни на фоне Вселенной.
Другой момент – смысловая линия. А что отличает Человека от медузы с точки зрения общества? Поясню: героини – подростки пубертатного периода. Главная героиня не то чтобы инфантильна, скорее, за сохраняемой детскостью в ней сохраняется и все человеческое: любовь ко всему живому, доброта, способность сопереживать. А вот ее подруга «эволюционирует в медузу» – стадное существо, лишенное собственных мыслей, чувств, подчиняющее свой внешний вид и внутренний мир, поступки биомассе таких же девочек-подростков.
Еще на один момент обращу Ваше внимание. Спектакль о бессловесных медузах – это своеобразный разговор о говорении. Это спектакль еще и о том, как важно говорить (а говорить, оказывается, можно и молча). Героиня по сюжету немеет от горя и только ближе к финалу срывает прозрачную маску с заклеенным ртом (да, такой «свежий» приемчик, конечно). Так что это произведение еще и о том, как и для чего мы общаемся. Воспоминания героини, внутренние монологи – вполне красноречивы. А вот родители, которые пытаются разговорить онемевшую дочь, не понимают, что прежде всего сами не говорят друг с другом (это, кстати, весьма эффектно решено на сцене: каждый из них изолирован в прозрачном аквариуме и смотрит в свою сторону.)
Ладно, Егор Михайлович, что-то я расписался, хотя тут описывать и обсуждать можно много и долго. Но как раз это лучше делать вживую. Так что, может, Вы все же прислушаетесь к советам друзей, покинете свою затворническую избу, отправитесь в небольшое путешествие. В конце концов, те же театры стоят того, чтобы их посещать…
С уважением и безграничным желанием Вам помочь, Александр
P.S. И да, напоследок еще одна фраза из этого спектакля Архангельского молодежного театра – «Люди умирают, когда их имя говорят в последний раз». Так что живите и говорите с миром, Егор Михайлович, хотя бы для того, чтобы имя Катерины Ивановны звучало.
Александр Ващейкин
Брянск